Историография Византии

Становление византийской историографии 

Становление Византии и ее историография были связаны с непосредственным продолжением обычая античного историописания. Наряду с этим сама традиция в ранневизантийский и позднеримский период (IV–VII века) претерпела серьезные изменения по сравнению со временем классической античности. Вместе с бытованием исторической античной традиции происходило создание нового ответвления историописания, а именно церковной христианской истории. Эти обе традиции изначально существовали независимо друг без друга, причем специфика некоторых сочинений, то есть принадлежность их к жанрам церковной либо светской историографии соответственно, не была принципиально обусловлена религиозными мировоззрением и пристрастиями авторов. В последующее время сохранение навыков античных литературно-риторических приемов и практики исторического труда оставила свой след на церковной истории и идеологические модели христианской теологии.

Первоначальные столетия истории Византии были отмечены переплетением различных факторов, которые повлияли в целом на культурную ситуацию. В списке данных факторов необходимо отметить конфессиональное разнообразие, а конкретнее сохранение вместе с христианством традиционных религиозных языческих верований, сторонники которых были очень многочисленны в среде интеллектуальной и социальной элиты.

Особенности культуры Византии

Особенности культурного византийского развития, в также и в области исторического сознания, были определены тем, что отличались от провинций запада Римской империи тем, что она не прошла через коренной излом политического устройства и краха всей системы организации социума. Вес влияния варварских народов на создание византийской культуры и ее институтов было не очень значительным, да и в общем на отрезке всей своей истории общество Византии оставалось мало восприимчивым и закрытым к внешнему влиянию в высшей степени. Интересен тот факт, что сама Византия оказала огромное влияние на развитие народов и культур, которые находились с ней в отношениях культурного и политического взаимодействия.

Первоначально речь идет о членах так называемого сообщества Византии – государствах, которые приняли христианство константинопольского образца, в список которых входила сама Древняя Русь, и усвоивших ряд культурных форм и моделей Византии. Помимо этого, огромное влияние византийской традиции, которая выступала в роли сокровищницы истинного античного знания, смогли испытать и развивавшиеся вместе с ней культуры исламского Востока и латинской Европы.

Параллельно этому ее своеобразие и содержание определялись в первую очередь влиянием христианства, которое стало идеологической и мировоззренческой парадигмой общества Византии. Представления о людях и мире превращались в образы, понятия и клише, которые были взяты из Библии и религиозных авторитетных сочинений, которые принадлежали церковным Отцам. Христианство оказало довольно большое влияние и на пояснение смысла событий истории. Рациональное объяснение связи явлений мотивов поведения людей и прошлого было вытеснено историко-теологическим пониманием провидения Бога как наивысшей и исходной причины всякой социальной реальности. Помимо этого, христианство принесло с собой и серьезные изменение системы этических представлений в общем: идеал мудрости античности, личной доблести и гражданских добродетелей был заменен христианской моделью религиозного подвижничества, фундаментом которого являлись смирение, благочестие и стремление к спасению личному.

Характерным свойством византийской культуры являлся традиционализм. В частности, он был выражен, в полной уверенности, что императорская власть и само государство есть прямое продолжение Римской империи, а ученая культура Византии прямо наследует учености античности. Основой истинного знания считали авторитетные сочинения и ученую традицию, в тоже время как непосредственный опыт воспринимался только в качестве способа познания конкретных частных и внешних явлений. В эволюции культуры Византии, как правило, определяют не один, а несколько периодов. 

• Первый период (с IV по первую половину VII века) – он характеризуется в роли времени перехода от самой античной к византийской культуре.
• Второй период (с середины VII по XII век) – данная эпоха расцвета и становления византийской культуры как особенного типа.
• Третий период (с XIII по середину XV века) завершает византийскую историю и культурную традицию, связанную с ней.

Развитие историографии Византии в целом укладывается в хронологию данной периодизации.

Первый период развития историографии Византии

Начало периода историографии Византии характеризуется непрерывным сохранением традиций повествований об истории античности. Преданность им проявляется независимо от религиозной принадлежности создателей. Влияние теологической христианской концепции истории, созданной ранними теологами христианами и историками из церкви, отсутствует не только в творениях историков-язычников, которые были приверженцами традиционной религии Рима, но и у христианских авторов.

Известнейшие историки Византии IV–VI веков, такие как Прокопий Кесарийский либо Аммиан Марцеллин, рассматривали историю как итог усилий людей, видели в человеческих действиях отражение моральных добродетелей либо пороков. В корне их повествований присутствуют фигуры правителей, акции политического характера, которые становятся сюжетным и смысловым историческим стержнем Римской империи. Настоящее время историками оценивается в контексте представлений о могуществе и величии Империи, а смысл самих политических действий оценивается и описывается в представлении грехов и моральных добродетелей. Лидирующие черты историографии Византии данного периода – это исключительное внимание к политическим и светским событиям, наследию великой Римской империи, дидактический пафос и моральная риторика исторических сочинений, и наконец, забота о литературной драматизме и выразительности повествования – являют ее прямым продолжением традиции Античности. Аммиана Марцеллина называют одновременно и первым византийским и последним античным историком.

Аммиан не являлся единственным апологетом древних традиций Рима и прошлого язычества. Только изображение событий истории с ракурса идеалов наследственной аристократии Сената, защита гражданских моральных ценностей и доблестей Древнего Рима не только были связаны с языческим противостоянием христианству, которое получило статус преобладающей религии. Критическая оценка современного состояния страны и ее руководителя, рассмотренных в перспективе сравнения с идеализированным обличием прошлого, была свойственна и для историков христианства.

Значимым историком того времени именуют сирийского грека, Прокопия Кесарийского (родился в 500 году, умер после 565 года), который получил превосходное светское образование и преуспел на политической и дипломатической службе при дворе в Константинополе. Очевидец большого количества важных событий, который хорошо знал подоплеку политики Византии. Прокопий создал ряд исторических сочинений, которые посвящены времени правления императора Юстиниана. Два из них – "О постройках Юстиниана" (553– 555 года) и "История войн Юстиниана с персами, вандалами и готами" (553 год) – носят характер официальный, созданы для прославления императора, его политической деятельности и военных акций. Только самым поразительным и важным произведением Прокопия именуют "Тайную историю" (создана приблизительно в 550 году), где автор представляет другой взгляд на состояние Империи, обличье ее политической элиты и правителей. Прокопий подвергает критике и резкому моральному осуждению Юстиниана и его окружение, представляя его время правления как время тирании, а итоги его политики считает губительными и вредными для страны.

Также как и Аммиан, Прокопий собственно не разделяет политическую характеристику поступков правителей империи от их моральной оценки. Тем более, морально-этические факты являются определяющими для всех сторон политической и общественной жизни: негативная характеристика Юстиниана и пессимистический взгляд на действительное состояние дел и возможности страны прямо вытекают из падения нравов и морального разложения элиты правления с императором во главе.

Пессимистическое и даже катастрофическое мировосприятие Прокопия усугубляется тем, что состояние общества, наблюдаемое им, он описывает в резком сопоставлении славному прошлому и идеализированному образу величайшего Рима.
Как у Прокопия, так и у Аммиана Марцеллина образ Империи приобретает значимость очень важной категории, становится что-то вроде парадигмы политического и исторического сознания. Смысл данной категории определяется ими при помощи ностальгического обращения к идеализированному прошлому: они обращаются за поддержкой к традиционным нормам и ценностям политической и социальной жизни, пологая отступление от последних причиной неизбежной гибели и бедствий страны. Они не просто канонизируют прошлое, но и практически мифологизируют и сам чудо империи как единственно возможной формы политического и исторического существования. Изменение мрачного взгляда на судьбу Империи с собой принесет традиция церковной историографии, в которой идея священного государства объединяется с идеей его предназначения в религиозном плане – воплощать земной образ божественного мироустройства и защищать христианство.

Прочная и живая связь с традициями историографии Античности характерна и для младших современников Прокопия – поэта и историка Агафия Миринейского (родился приблизительно в 536 году, умер приблизительно в 582 году) и Феофилакта Симокатта (конец VI века – первая половина VII века). Преемственность творчества данных авторов традиции написания истории античности проявляется в большом количестве аспектов: концептуальных, социальных, литературно-стилистических. Они были связаны с обществом традиционной провинциальной аристократии по своему происхождению, получили великолепное светское образование, которое включало в себя обучение праву и риторике, по роду своей профессиональной деятельности были связаны с интеллектуальной и политической элитой Константинополя. 

Убеждение историков определялось концептуальными построениями философии античности: это выражалось как в представлениях о судьбе, времени, варварстве и культуре, так и в совокупности этических и моральных категорий, которые они использовали для оценки отдельных персонажей и общества. Приемы написания исторических сочинений, используемые ими основаны на традициях античной рациональности, которая проявлялась как в риторике, так и в логике литературного дискурса. Создавая свои повествования, они следовали принципу установления причинно-следственных связей между определенными событиями, объяснение смысла тех либо других действий, либо происшествий ищут в земных явлениях (устремлениях, целях, моральных установках, выгоде), а не во влиянии каких-нибудь сверхъестественных сил.

Работу историка они воспринимают как одну из разновидностей литературной деятельности, индивидуальность которой определяется при помощи задач дидактического характера, с одной стороны, и целью сообщить точную правду о прошлом – с другой стороны. Не случайно творения ранневизантийских историков сочетают в себе интенсивную моральную риторику с большим использованием выразительных литературных приемов. Данное пристрастие к формированию портретов исторических персонажей, драматизм повествования, большое количество вымышленных посланий и прямой речи. Феофилакт и Агафий придерживались принципа авторского труда: главным образом описывая те события, современниками, участниками и свидетелями которых они являлись, не скрывая своих собственных оценок и своего отношения к излагаемому. К концу данного периода все более бесспорным становится влияние христианства, прежде всего в сфере этических и моральных предпочтений и в оценке предназначения власти государства, что наиболее ярко было отражено в "Истории" Феофилакта Симокатты.

Традиция историографии светской не являлась единственной в тот период времени: вместе с ней возникает христианская церковная историография, которая оперирует теологическими и библейскими моделями описания процесса истории. Расширение влияния церкви и христианства в социальной и идеологической жизни вызвало образование новых исторических жанров: к ним относятся всемирная хроника и церковная история. После того как христианство получило официальный статус, а затем стало государственной религией Империи, а церковь обосновала свое место в структуре политических и административных институтов, злободневной становится задача написания исторических произведений, которые основаны на исторической христианской догматике и мифологии. Как говорилось ранее, создателями цельной христианской концепции истории являлись Евсевий Кесарийский и Аврелий Августин. "Церковная история" Евсевия сыграла очень важную роль в развитии историографии Византии.

Исследователями было отмечено, что творение Евсевия покоится на двух философско-мировоззренческих и религиозных традициях: неоплатонической и ближневосточно-библейской. Евсевий Кесарийский в отличие от Августина, воспринимает человеческую историю как процесс постепенного совершенствования, объясняя не выдуманное воплощение христианства в жизни на земле его признанием властями Империи. Религиозное просвещение, возможность спасения и следование истинной вере он связывал с очень тесным сотрудничеством государства и церкви – подобное единство политического и сакрально-религиозного порядков, определяемое как "симфония", стало одним из основополагающих определений религиозной мысли и имперской идеологии Византии. Если историко-религиозная теория Августина была основана на тотальном разделении мистического сообщества избранных и земного государства, а дорога к спасению лежала вне и над чертами политических образований и мог определяться лишь духовным церковным руководством, то доктрина Византии в христианском государстве видела земной образ божественного порядка и праведного жизненного устройства. Возглавляемая константинопольским государем, священная империя, основалась не только как единственно возможная форма существования христианского сообщества на земле, но и как прямое претворение религиозного миропорядка.

Труд Евсевия Кесарийского стал толчком к эволюции жанров всемирной хроники и церковной истории. Церковные истории формировались как в границах официальной церкви, так и представителями христианских религиозных течений, которые отклонялись от ортодоксии. В IV–VI веках, ставших порой выработки официальной доктрины, идеологическое противостояние в церковной среде получила характер интенсивной полемики. Сторонники учений, которые были признаны еретическими, таких, как монофиситство и арианство, защищали не только в доктринальных спорах свою правоту, но и при помощи исторических сочинений. Жанр всемирной хроники получил в Византии довольно широкое распространение и был воспринят в роли историографической парадигмы в определенных регионах византийского культурного влияния. Идеологически он был основан на представлении об истории человечества как универсальном и целостном процессе, который начался с момента

Творения, основным событием которого было принятие христианства народами и воплощение Бога. Изложение формировалось строго в соответствии с хронологическим принципом и доводилось хронисту до современных событий. Н практике, всемирные хроники являли собой более либо менее примитивные компиляции библейских сообщений и сведений, которые были почерпнуты от античных авторов. Цельность исторического процесса определялась не реальным установлением взаимной связи явлений и событий, но их механическим объединением в одном временном и повествовательном ряду, а также декларацией главных историко-религиозных идей. К тому же хроники играли своего рода роль просветительского дайджеста, который был призван сохранить конкретный набор исторических сведений и предоставить читателю основы христианских вероучений. Одной из первых и самых популярных за границами Византии стала хроника Иоанна Малалы (VI век). В сравнении с историографией светского направления хроники имеют упрощенные риторическую и интеллектуальную структуры, помимо этого, они оказались в большей степени открыты для влияния массовой и простонародной культуры.

Второй период развития историографии Византии 

Второй этап развития византийской историографии приходится на VII–XII века. В данный период фактически прекращается формирование исторических сочинений светского характера, которые были написаны образованными мирянами и отмечены выраженной позицией автора. Главным жанром становится всемирно-историческая хроника, которая ориентируется на библейскую модель истории человечества, начиная с основания мира. С того времени историческое сознание авторов Византии подчиняется системе общих исторических и мировоззренческих представлений, созданных христианством. Большая часть исторической продукции формируется в монашеской и церковной среде. Хроники того времени компилятивны и, как правило, охватывают большие исторические периоды. По существу, хронисты игнорируют задачу установления взаимосвязи событий и оценки степени их значимости. Они часто используют всевозможные баснословные рассказы и легенды, не разделяя их с достоверными сведениями. Стилистически сочинения данного периода просты и довольно далеко отходят от норм классической риторики. В них отражены бурные события, которые всколыхнули религиозную и церковную жизнь Византии, прежде всего противостояние против иконопочитания. Приверженность либо плохое отношение авторов к практике почитания икон отражались в большом количестве произведений, придавая хроникам смысл политически и полемического ангажированного сочинения. Помимо этого, хроники оставались открыты для выражения взглядов разных церковных сообществ: провинциального духовенства, монашества, константинопольской патриархии.

В X веке происходит подъем временно подавленной традиции античной интеллектуальной культуры и образованности, что приводит уже в XI веке к воссозданию университета в Константинополе, который стал центром светского образования в Империи. Потом высшие школы возникнут и в остальных больших городах Византии. Интерес к античности приобретает вполне очевидный и даже обостренный характер. Основными культурными тенденциями данного периода становятся преимущественно компилятивное использование античных произведений и соединение, часто искусственное, элементов античного мировоззрения с идеологией христианства. В IX–X веках формируются обширные компиляции, которые призваны систематизировать и сохранить литературную продукцию предыдущего периода. В "Мириобиблионе" ("Множестве книг") собраны части нескольких сотен произведений как ранневизантийских, так и античных авторов. Создателем данной грандиозной компиляции был патриарх Фотий (IX век), который стремился сохранить тексты в интеллектуальном образовательной системе и обращении. Тенденция обобщить и кодифицировать сведения, накопленные предыдущей традицией, характерны и для энциклопедических сочинений императора Константина Багрянородного (913–959), которые сочетают политико-идеологические, исторические и этнографические сведения.

В XI–XII веках историография Византии переживает подъем, что выражено в появлении ряда выдающихся авторов и формировании существенного числа ярких произведений, которые выходят за грани канона всемирно-исторической хроники. Самыми заметным явлением, которые свидетельствовали о возобновлении светской исторической традиции, стали творения историко-мемуарного характера, которые оттеснили на задний план всемирные хроники и другие церковно-исторические сочинения (в первую очередь жития).

Один из самых заметных памятников исторической мысли эпохи является "Хронография" (примерно. 1078 год) Михаила Пселла (родился в 1018году, умер приблизительно в 1096 году), которая посвящена столетнему периоду византийской истории (976–1077 года). Пселл, известный ценитель и знаток античной литературной и философской культуры, в полной мере воспроизводит ее риторические и стилистические приемы: он создает многочисленные портреты императоров, правлению которых посвящено его сочинение, и людей из их окружения; автор пристрастен и субъективен в своих оценках, не боится назидательных заключений и морализаторства. Пселл, подобно большому числу своих предшественников и последующих историков, сочетал занятия риторикой, наукой, политикой, что было отражено и в его "Хронографии".

В XI–XII веках возобновляется и жанр историй, в которых главное внимание уделяется событиям, очевидцем которых был их автор, оценке явлений и персонажей. Выдающимся и примечательным примером данного типа произведений выступает "Алексиада" (написано приблизительно в 1148 году) Анны Комниной (годы жизни 1083 – приблизительно 1155 год), посвященная прославлению деятельности и образа ее отца – императора Алексея I Комнина. Окончание данного периода, отмеченного интересом к античным образцам и подражанием им, связано с захватом Константинополя крестоносцами в 1204 году, на несколько десятилетий (до 1261 года) прервавшим политическую самостоятельность Империи и последовательное развитие культуры Византии.

Третий период развития историографии Византии

Третий, завершающий период византийской истории (до 1453 года) отмечен развитием предшествующих тенденций, однако не породил новых оригинальных явлений. В общем историографическая продукция отражает сосуществование двух довольно обособленных традиций: церковной и светской. Представители светской принадлежат к кругу приверженцев классической образованности и эрудитов, сочетающих в своем творчестве занятия разными видами интеллектуальной и литературной деятельности. В их сочинениях, к примеру в "Ромейской истории" Никифорра Григоры (годы жизни: около 1295 – около 1360 года), отразились довольно напряженные отношения с ортодоксальным духовенством и между отдельными кружками византийских интеллектуалов.

Особую остроту конфликт гуманистически-рациональной и церковной среды приобрел в процессе эволюции исихазма и его утверждения в качестве религиозно-мистического учения, совместимого с церковной доктриной. Вместе с этим в течение XIV–XV веков складываются и приобретают весьма устойчивый характер связи византийских эрудитов с деятелями итальянского Возрождения, которые брали в византийской ученой традиции утерянные либо забытые Западом знания об античной, в первую очередь греческой, культуре. Последним аккордом византийской историографии стало написание ряда сочинений, которые были посвящены истории завоевания Константинополя турками и падению Империи