А.К. Толстой. Лирика (1817-1875 гг..)

Художественный путь

Алексей Константинович Толстой – писатель широкого дарования: глубокий лирик, острый сатирик, оригинальный прозаик и драматург.

Тем не менее, после этого А.К. Толстой на долгое время прекратил публикацию своих работ, среди которых были такие лирические шедевры, как "Колокольчики мои...", "Василий Шибанов" и "Курган". В 1840-е годы он начал писать роман "Князь Серебряный". Его пауза в творчестве, вероятно, была вызвана высокими требованиями, которые привил ему дядя Алексей Перовский, более известный как Антоний Погорельский. А.К. Толстой вновь появился в печати только в 1854 году: в "Современнике", выпускаемом Некрасовым, с которым он незадолго до этого встретился, опубликованы несколько его стихотворений и ряд сатирических работ с Козьмой Прудковым. Позднее писатель прекратил сотрудничество с журналом и начал печататься в "Русском вестнике" М. Н. Каткова, а в конце 1860-х годов начал работать с "Вестником Европы" М. М. Стасюлевича.

Лирика А.К. Толстого

Автора часто называют сторонником концепции "чистого искусства". Однако его лирика разнообразна и не ограничивается традиционными темами, к которым обращаются поэты, следующие эстетическим принципам. Он активно откликался на важные события своей эпохи, его лирика насыщена гражданскими темами. Свою позицию в литературных и политических дебатах той эпохи он отразил в стихотворении "Двух станов не боец, но только гость случайный..." (1858), в котором рассматривается конфликт между "западниками" и "славянофилами" (первоначально адресованное И. С. Аксакову). Тем не менее, смысл стихотворения выходит за рамки этого спора.

Фактически, позиция А. К. Толстого в этих спорах, характеризующих 1850–1860-е годы, заключается в защите идеалов добра, веры и любви, утверждая высокие духовные ценности, которые вдруг стали восприниматься как устаревшие. Писатель сохраняет свои взгляды под давлением новых течений, он не уходит от споров и не уходит в себя (что свойственно сторонникам "чистого искусства”) – он сам является борцом, что отражено в начале одного из его стихотворений: "Господь, меня готовя к бою..."

Диалог в “Против течения” (1867 г.)

Через стихотворение "Против течения" ведется диалог с теми, кто, как и А. К. Толстой, ценит вечные ценности, для кого важны мечты, вдохновение и вымысел, кто способен воспринимать красоту мира. Настоящий период времени ему представляется мрачным и агрессивным – поэт физически ощущает "давление нового времени". Тем не менее, Толстой говорит о скоротечности новых взглядов, поскольку человеческая суть остается неизменной: он по-прежнему верит в добро и красоту, а также видит живое движение природы. Духовные основы продолжают оставаться стабильными. Храбрые "друзья", о которых поэт говорит, уподобляются подвигу ранних христиан. Аналогия из истории демонстрирует, что правда не за большинством, а за той небольшой численностью, кто идет "против течения".

Послание “И.А. Гончаров” (1870 г.)

О преданности своим убеждениям и безысходности внутреннего одиночества думающего человека речь идет в послании "И. А. Гончарову". "Для своей живи лишь мысли", – призывает Толстой художника. Для этого слоя лирики А.К. Толстого характерна высокая публицистичность и однозначная оценка современности, что проявляется в лексике, создающей ощущения мрака и давления, отражая современную эпоху (например, образы "черных туч" и "натиска нового времени").

Символизм в стихотворениях

Стихотворение "Темнота и туман застилают мне путь..." (1870 г.) являет образ царь-девицы, для поэта она – воплощение гармонии и красоты, идеал, стремление к которому составляет основу жизни. А. К. Толстой применяет образ дороги, который в русской литературе устойчиво ассоциируется с жизненным путем, поиском своего духовного направления и осмыслением жизни. Лирический герой, не боясь, шагает в темноту, так как только внутреннее противостояние тьме создает надежду к встрече с загадочной царь-девицей. Образное оформление этого стихотворения направляет к лирике символистов.

Алексей Толстой определяет современность как "шум толков, сплетен и хлопот", в том числе и осматривает смену эпох, завершение старой дворянской культуры. В его стихах - "Ты помнишь ли, Мария..." (1840-е гг.), "Шумит на дворе непогода..." (1840-е гг.), "Пустой дом" (1849?), - появляется экспрессия опустевшего дома, символизирующего упадок рода, распад связи времен и забвение семейных притч. Лирика Толстого начинает присваивать предметам символическое значение, пространственный образ передает течение времени. Это можно отнести к пушкинскому принципу прогресса лирического сюжета. Впрочем в стихотворении "По гребле неровной и тряской..." (1840 г.) концепция времени обретает неожиданный лермонтовский поворот. В восприятии лирического героя одновременно сосредотачиваются две оценки времени: персонаж существует в реальном временном потоке, но также теряет чувство текущего момента.

Все увиденное ему кажется обычным: реальность, созерцание которой обычно не вызывает никаких эмоций или размышлений. Однако вдруг лирический герой осознает, что уже ранее испытывал это чувство: "Все это когда-то уж было, // Но мною забыто давно". Почему появилось это ощущение? Это – культурная память, находящаяся в самом существе человека и проявляющаяся на подсознательном уровне. Такие моменты "узнавания" позволяют осознать родственную связь с родной землей.

Тема Родины в лирике А.К. Толстого

Чувство родины проявляется по-разному: в интересе к исторической тематике и в употреблении народно-поэтических чередований.

Историческая тема для Толстого, без всякого преувеличения, является любимой, и он рассматривает её со всех сторон, в различных жанрах: он создает баллады, былины, сатирические стихотворения, элегии, романы и трагедии. Особенно его привлекала эпоха Ивана Грозного, когда XVI-XVII века воспринимались как переломный момент в истории России. Непосредственно в это время, как считал Толстой, происходило вымирание исконного русского характера, утрата правдолюбивого духа и стремления к свободе.

А. К. Толстой различал в русской истории два промежутка:

1. Киевская Русь, "русская" (до монгольского нашествия),
2. "Русь татарская".

Киевская Русь – это то самое историческое прошлое, в котором писатель видел общественный идеал. Страна являлась открытой для внешнего мира, активно поддерживала дипломатические связи с другими государствами. Это была эпоха героизма. В своих балладах - "Песня о Гаральде и Ярославне" (1869 г.), "Три побоища" (1869 г.), "Песня о походе Владимира на Корсунь" (1869 г.), "Боривой" (1870 г.) и "Роман Галицкий" (1870 г.), - Толстой собирает комплексный образ героя-воина, демонстрируя его благородие и искренность. Совершенно по-другому Толстой изображает Русь периода Ивана Грозного. Объединение под единым центром Толстой считал причиной упадка духовности Руси. Интересны его размышления о современном европейском мире (который он знал очень хорошо), в котором поэт предвидел утверждение "господства посредственности" (об этом идет речь в одном из споров А. К. Толстого с Тургеневым, который поддерживал демократические реформы во Франции). Толстой прогнозировал распространение подобных течений и в других странах (например, в Италии). Тем не менее всякая централизация, по мнению поэта, грозит потерей исконных черт и самобытности. Поистине культурное общество может существовать только в небольших государствах, примерами которых для Толстого служили Киевская Русь и Новгород. Поэтому писатель не воспринимал объединение русских земель вокруг Москвы во благо для истории России. Московский этап, по глубочайшему убеждению Толстого, стал утверждением "татарщины" в русском сознании, которое проявляется в раздорах, бесправии, насилии и невежестве. А.К. Толстой писал:

Скандинавы не установили, а нашли вече уже совсем установленным. Их заслуга в том, что они это подтвердили, тогда как отвратительная Москва уничтожила его… Не было необходимости уничтожать свободу, чтобы покорить татар. Не стоило разрушать менее сильный деспотизм, чтобы заменить его сильнее.

Моя ненависть к московскому периоду... это не тенденция – это я сам. Откуда взяли, что мы антиподы Европы?

Балладу "Поток-богатырь" (1871 г.) писатель создает как историческую панораму, которая позволяет увидеть суть произошедших изменений. Богатырь отправляется в сон во времена Владимира, а пробуждается в эпоху Грозного и современности Толстого. Прием отстранения позволяет автору увидеть тысячелетнюю русскую историю глазами предков, а не потомков. Прежде всего, исчезают единство, справедливость и правдолюбие. Рабство перед положением становится нормой. В современном контексте Толстой акцентирует внимание на разрушении традиционных моральных устоев, распространении материалистических идей, а также на ложности слов – то есть, он отказывается принимать все то, что называется "прогрессом".

Историческая тематика проявляется уже в ранних произведениях А.К. Толстого. Обычаи исторических элегий развиваются в стихотворении "Колокольчики мои..." (1840 г.), хотя поэт изменяет жанр. Обычно, историческая элегия отражает, как герой из настоящего обращает свой взгляд в прошлое, сопоставляя бывшее с настоящим. Прошедшие эпохи позволяют осознать современность и выявить общие закономерности времени. Это, например, имело место в исторических элегиях Батюшкова (одного из основоположников жанра) и Пушкина. Элегия А.К. Толстого отличается речевым выражением, которое исходит не от героя-современника, а от древнерусского воина, который мчит по степи. Однако это не просто стремительное движение в бескрайнее пространство; а дорога "к цели неизвестной", путь, который "знать не может человек – // Знает Бог единый". Человек оказывается наедине со степью, таким образом в стихотворении появляется мотив судьбы, которая воспринимается как личная, а также как судьба страны. Личная судьба героя не ясна ("Упаду ль на солончак // Умирать от зною? // Или злой киргиз-кайсак..."), но будущее для него очевидно: оно связано с единством славянских народов.

Монолог с лирическим концептом построен в виде обращения к "колокольчикам", "цветикам степным". Этот прием апострофы не просто риторическая фигура, характерная для эпохи Толстого. Он позволяет выразить сущностную черту сознания древнерусского человека, который еще не утратил языческих представлений и живет в гармонии с природой, не противостоя ей. Такое восприятие мира напоминает известный памятник древнерусской литературы – "Слово о полку Игореве".

Стих "Ты знаешь край, где все обильем дышит..." (1840-е гг.) имеет больше традиционный исторический стиль элегии. Лирическая медитация в нем представлена в виде воспоминания об идеальном мире, строение элегии (вопросительная форма, наличие адресата) воссоздает атмосферу интимности. В то же время стихотворение стремится преодолеть индивидуальность, вовлекая чужое сознание в круг переживаний.

Сначала поэт рисует в воображении ряд пейзажных сцен, наполненных покоем и тишиной. Это идеальный мир, в котором человек является неотъемлемой частью. Тут ощущается полнота жизни, сохранена память о героическом прошлом, которое живет в преданиях и песнях ("О старине поет слепой Грицко"). Образ "кургана времен Батыя" напоминает о славных временах. Упоминаемые исторические фигуры и события оживляют тяжкое, и в то же время яркое прошлое. Такими приемами в стихотворении начинает звучать история, превращаясь в эпическое сказание. Таким образом, затерянный идеальный мир становится не далеким в пространственном плане, а конкретной историей Украины. В результате эмпирический угол сменяется временным, и лирический герой принимает идеал лишь в мечтах о героических ушедших эпохах.

Баллады и былины

Историческая тематика прорабатывается поэтом в виде жанров баллад и былин. Баллады берут вдохновение от домонгольского периода русской истории. Литературные аналитики обычно выделяют две направленности баллад: русское и зарубежное. Созерцая прошлое, А. К. Толстой не имеет цели быть исторически достоверным, в чем писателя порой упрекают - в его балладах слова и вещи выполняют лишь декоративную функцию, не отражая духовность и конфликт эпохи. Толстой выражает интерес не масштабу событий, а личности, действующие в момент некоторых событий, поэтому баллады можно рассматривать в роли психологического портрета.

Ранние баллады ("Василий Шибанов", "Князь Михайло Репнин" (1840-е гг.), "Старицкий воевода" (1858 г.)) Толстого выражены обращением к трагическим событиям русской истории (в первую очередь - эпоха Ивана Грозного). В более поздних балладах ("Боривой", "Змей Тугарин" (1867 г.), "Гакон Слепой" (1869–1870 гг.), "Три побоища", "Канут" (1872), "Роман Галицкий", "Песня о походе Владимира на Корсунь" и др.) отмечается разнообразие как по темам, так и по формам. Они насыщены различными интонациями: патетическими, торжественными, ироническими и юмористическими. Ключевым конфликтом в этих балладах выступает противостояние двух направлений в христианстве. Нравственная сила персонажей основана на их верности православию.

А. К. Толстой не копирует образцы фольклора в былинах; он не стремится подражать былинному стиху: его произведения написаны двусложным или трехсложным ямбом. Поэт покинул идею простой передачи известных сказаний об Илье Муромце, Алеше Поповиче или Садко. Своеобразное действие в этих былинах отсутствует. Как сам Толстой высказался о былине "Садко": там "есть только картинка, так сказать, несколько аккордов... нет рассказа". Это также касается и самой известной былины "Илья Муромец". Поэт не рассматривает конкуренцию в фольклорном происхождении, так как оно "всегда выше переделки".

Тем не менее, используя жанр народной песни, А. Толстой показывает незаурядное мастерство ее техники, применяя художественные конструкции, которые характерны для фольклора: вопросно-ответные формы, параллелизм, системы повторов, инверсии, тавтологии и т. д. В обрамлении фольклорной традиции Толстой нередко отказывается от рифмы, и это создает ощущение естественности и непринужденности текста. Писатель опирается на характерную народную образность: в его стихах возникают "сыра земля", "грусть-тоска", "кручина", "горе горючее", "путь-дороженька", "поле" и др. Также используются традиционные зачины, где "собеседником" может выступать природная реальность ("Уж ты нива моя, нивушка..."), или душевное состояние ("Уж ты, мать-тоска, горе-гореваньице!", "Ты почто, злая кручинушка..."). Мир природы в песнях не самодостаточен, он помогает герою выразить свои внутренние переживания ("Вырастает дума, словно деревце..."). Тематика песен разнообразна: это и события истории, и любовь, и поиски правды, и размышления о судьбе и тяжелой доле.

Тема и значение любви

Герои фольклорной песни, как правило, вполне конкретны: это разбойники, ямщики, добрые молодцы и т.д. Однако Толстой применяет форму народной песни для выражения глубоких личных переживаний. Песня "Ты не спрашивай, не распытывай..." рассказывает о чувствах поэта к С.А. Миллеру. Стихотворение написано 30 октября 1851 года, вместе с произведениями "Средь шумного бала, случайно...", "Слушая повесть твою, полюбил я тебя, моя радость!" и "Мне в душу, полную ничтожной суеты...", и образует своеобразную серию.

Любовная лирика Толстого взаимодействует на двух сознаниях (его и её), при этом доминирует грусть. Чувства героев взаимны, но также и трагичны. Жизнь женщины полна внутренних страданий, что вызывает ответное ощщение у героя:

Ты прислонится ко мне, деревцо, к зеленому вязу:

Ты прислонись ко мне, я стою надежно и прочно!

Стабильным противопоставлением в любовной лирике А. К. Толстого выражается противоречие между хаосом и гармонией. Хаос преодолевается именно благодаря гармонии в любовных чувствах. В элегии "Средь шумного бала" конкретная ситуация, возникающая из реального опыта, перерастает в символическую сцену. Тому содействует образ бала и внимание на указанном сопоставлении. В произведении фиксируется момент рождения чувства, который преобразовывает мир. Сперва герой воспринимает внутреннюю жизнь как шум, "мирскую суету" без какой-либо организующей доминанты. Когда появляется героиня (в сильной смысловой позиции Толстой использует слово "случайно") и изменяет мир, становясь центром и вытесняя все другие чувства и восприятия. При этом сам внешний быт остается неизменным, но внутреннее состояние героя меняется. Такое преображение отражено через звуковую картину: шум на балу (сочетания музыки, разговоров, музыки танцующих) сменяется звуками, связанные с безмятежным состоянием: "отдаленная свирель", "моря играющий вал" и звучание женского голоса ("смех твой, и грустный и звонкий").

Воспоминание о встрече развивает лирический сюжет. В памяти героя всплывают черты облика героини. Мы не знаем целостного портрета, а лишь знакомы с отдельными чертами: тонкий стан, "задумчивый вид", звук голоса, речь. Внутренние признаки образа женщины – противоречие веселья и грусти, создающее ощущения тайны.

Стихотворение "Мне в душу, полную ничтожной суеты..." описывает ту же внутреннюю ситуацию: чувство любви как внезапный порыв, страсть, которая меняет мир, оживляет душу героя, но одновременно разрушает мелочное, суетное.

Для А. К. Толстого любовь являлась божественным даром, высшим гармонизирующим началом. В строках стихотворения "Меня, во мраке и в пыли..." (1851 г. или 1852 г.) звучит: "И всюду звук, и всюду свет, // И всем мирам одно начало, // И ничего в природе нет, // Что бы любовью не дышало". Здесь заметна связь с "Пророком" Пушкина. Любовь открывает человеку беседу с ("немолчный разговор") миром. Поэта ставит задачей в передаче одухотворенности бытия. Толстой говорит о творческой силе слова, утверждая: "...все родится от Слова".