Михаил Евграфович Салтыков-Щедрин. "Глуповский" цикл: "История одного города"

Публицистика Салтыкова-Щедрина

Творческое наследие Михайла Евграфовича Салтыкова-Щедрина, созданное в 1860-е годы, охватывает обширный спектр тем и жанров. В центре его внимания по-прежнему лежит разоблачение внутренней несостоятельности принципов самодержавной власти. Автор возобновляет исследование взаимоотношений народа и власти, что служит основой для поиска новых художественных форм. Новый этап в этих поисках проявляется в очерках

• "Глупов и глуновцы",
• "Глуповское распутство",
• "Каплуны" и
• "Клевета".

В этих произведениях публицистический компонент начинает преобладать. В частности, в "Клевете" используется гротеск для глубинного анализа общественно-политических противоречий, представленных метафорой горшка, в который помещены глуповцы, вынужденные существовать, полагаясь на внешнюю поддержку, и в итоге сталкивающиеся с жестокими последствиями своей пассивности. Эта аллегория служит оценкой реформы 1861 года как антинародной.

В публицистических работах 1860-х годов фантастика и гротеск становятся необходимыми инструментами для формирования структуры произведений Щедрина, даже когда речь идет о темах, кажущихся далекими от политики. Например, в 1864 году он пишет статью "Петербургские театры", с жесткой критикой столичных театров. Статья написана под влиянием балета "Наяда и рыбак", который Щедрин находит ничтожным. В ответ он предлагает свой "сюжет" балета, который называет "Мнимые враги, или Ври и не опасайся". Пародируя бессмысленные фантазии современного балета, он создает образы, олицетворяющие консерватизм и либерализм, представляя их в виде буквальных персонажей - Взятка, Лганье и Вранье. Развязка конфликта в этом произведении аналогична вихревой пляске, где все герои движутся в едином ритме, демонстрируя острую сатиру на политическую реальность.

Проблематика в “Истории одного города”

Создание "Истории одного города" стало результатом работы Щедрина над циклом "Помпадуры и помпадурши", в котором писатель называет рассказы "губернаторскими". Эти работы исследуют жизнь России и основываются на его наблюдениях за бюрократией самодержавной России. Жанр произведений сочетает иронический подход к описываемым фактам. Интересно, что число губерний и должностей, упоминаемых в описании правителей Глупова, напоминает реальную историю русских самодержцев.

Сравнение героев и событий произведения с реальными историческими фигурами и моментами российского прошлого было заметно уже современникам Щедрина. Сатирический подход писателя позволяет ему использовать множество намеков на известные события русской истории и свести их к карикатурным образам. Так, в главе "О корени происхождения глуновцев" Щедрин ссылается на изложенные Карамзиным теории о происхождении русской государственности и использует фольклорные источники, чтобы предложить альтернативную, народную версию.

Правители Глупова представляют собой карикатуры на реальных исторических личностей, включая Аракчеева и других. Сам Щедрин не скрывал, что его произведение было направлено против тех характеристик русской жизни, которые делали её "не вполне удобной". "История одного города" стала не только пародией на историю России, но и критическим произнесением о том, что происходило в стране в XVIII и IX веках, а также в эпоху кризиса самодержавия в 1860-х годах.

Основная проблема "Истории одного города" заключается в противоречиях между властью и народом. В этом произведении Щедрин переосмысляет традиционные элементы классического романа, направляя их на сатирическое разоблачение самодержавия как якобы блага для русского народа и государства. Данная работа представляет следующий шаг в эволюции сатирического подхода Щедрина, который приобретает выраженный гротескный характер. Гротеск в его произведении превращается из элемента структуры в основной принцип отображения реальности.

Уникальность замысла "Истории одного города" определила также и характер жанрового решения романа. Фантастические элементы заставляют читателя выявить скрытые закономерности, стоящие за повседневной реальностью, и глубже понять их суть.

Сюжет и география романа “История одного города”

В "Истории одного города" реальные события истории России переплетаются с вымышленными и фантастическими, что было явно осознанно современными читателями Щедрина. Такое объединение реального и фантастического формирует движение сюжета. Щедрин опирается на гоголевскую традицию, становясь частью этого направления в начале 1860-х годов, изображая губернский город в своих произведениях, как и Гоголь в "Ревизоре" и "Мертвых душах". Однако Глупов в "Истории одного города" – это совершенно иное. Это не просто губернский город, а город-гротеск, и если искать источники жанрового смысла, то стоит обратить внимание на незавершенный замысел "Истории села Горюхина" Пушкина, где отчетливо проясняется концепция Глупова.

Щедрин сам "определил" географию своего города, делая это не в письме к редакции "Вестника Европы" (1871) по поводу статьи А. С. Суворина об "Истории одного города", а в других произведениях, например, в эссе "Что такое ташкентцы?" (1869). Он писал, что Ташкент – это страна, расположенная на юго-востоке от Оренбургской губернии, и в абстрактном смысле – страна, где существуют всяческие абсурды власти. Таким образом, Глупов можно рассматривать как страну, где царит безраздельная власть.

Рассказывая о Дементии Брудастом ("Органчик"), Щедрин акцентирует внимание на особой "доброте наших предков", которые, несмотря на потрясение от странных действий градоначальника, сохранили преданность к власти. Факт "упразднения градоначальниковой головы" не вызывает у них недовольства: они ищут в истории примеры законного управлении и находят Карла Простодушного, который, хотя и не безупречно, всё же вел войны и заключал трактаты. Таким образом, гротескная природа Щедрина является целенаправленной. Нелепо оказывается не существование органчика вместо головы, а боязнь глуповцев остаться без указаний. Гротеск подчеркивает абсурдность их мышления и служит средством сатирического разоблачения их моральных идеалов.

Интересно, что сам Щедрин акцентирует внимание на этой ключевой структуре романа.

Этот парадокс призван привлечь внимание читателя к особой художественной структуре романа. Фантастические элементы, основанные на изображении злоупотребления властью и бюрократии, становятся реальностью, которая противоречит представлениям о том, какой она должна быть на самом деле. Не случайно исторические события в сатире Щедрина начинаются с княжеского волеизъявления:

Запорю!

Жанровые особенности произведения

Еще одним важным структурным признаком нового жанрового сатирического романа является образ времени и его роль в произведении. Время определяет суть всей книги, являясь темой сатирического обличения. Оно создает образ современности, с позиций которой оцениваются как факты истории, так и события своего времени. Важную роль играют и художественные временные рамки, заданные глуповским "Летописцем". Действие "Истории одного города" разворачивается в конце XVIII - начале XIX века, но Щедрин не борется с призраками прошлого, как замечал Д. И. Писарев, оценивая очерки 1850-х годов.

Условность образа времени проявляется в его пересеках. В предисловии упоминаются архивный Пимен и современники Щедрина – Шубинский, Мордовцев и Мельников, к трудам которых писатель относился критически и которых называл "фельетонистами-историками". В главе "Органчик" действие происходит в 1762 году, когда еще не были составлены недоимочные реестры, а в главе "Войны за просвещение", приуроченной к 1780 году, речь идет о концессии на железную дорогу, хотя первая такая дорога была построена в России лишь в 1838 году. Описывая первую войну за просвещение, Щедрин заставляет Бородавкина сравнивать себя с Менелаем, а осаду слободы – с осадой Трои.

Эта черта ярко проявляется в главах, где речь идет о значительных исторических событиях. Объясняя причины войн за просвещение, ведущих Бородавкиным, Щедрин отмечает: "Бородавкин вовремя пришел, чтобы спасти погибающую цивилизацию". И именно поэтому он отправляет персонажа на покорение Византии, чьи крепости виднеются вдали, а мечты Бородавкина простираются

На Драву, Мораву, на дальнюю Савву,

На тихий и синий Дунай.

Планы Бородавкина вернуть Византию под Российское владарство пародируют идеи князя Потемкина о превращении Византии в колонию России.

В финале романа появляется символический образ "оно", с приходом которого "история прекратила свое течение". Замкнулся круг изображения: начавшаяся насилием история Глупова завершилась гибелью насилия в лице Угрюм-Бурчеева. Образ "оно" символизирует глубокую веру писателя в историческую неизбежность гибели Глупова и мог быть истолкован по-разному. Возможно, это намек на грядущее народное восстание, хотя 1860-е годы не предвещали скорого конца терпению народа. Тем не менее, общая атмосфера давала основания предполагать, что это терпение может обернуться стихийным взрывом. Однако не следует думать, что Щедрин был сторонником революционных преобразований. Он понимал, что "гневные движения истории" – это бедствие, приводящее к трагедии как для правых, так и для виноватых. Пути революционных преобразований были для него неясны, а его поиски в этом направлении остались незавершенными.