Иронический и сатирический портрет: особенности и типология в литературе

Приемы комического и художественные средства портретирования

В описаниях персонажей с элементами иронии и сатиры принципиальное значение имеют психологические детали, а также развернутые метафоры. Для создания художественно выразительного портрета писатели опираются на разные формы комизма: противопоставление внешнего и внутреннего, нарочитое несоответствие между образом и сущностью, между поведением героя и его подлинной натурой. Эти методы используются в различных эстетических системах и традициях.

Пример подобной трактовки встречаем в знаменитом романе А. С. Пушкина «Евгений Онегин». Здесь в эпизоде представления Ольги в центре оказываются типичные черты: 

Глаза, как небо, голубые,

Улыбка, локоны льняные…

и далее — универсальное признание портретного шаблона: 

…любой роман 

Возьмите и найдете верно 

Ее портрет… 

Скептический взгляд Онегина, в свою очередь, обнажает утомленность стереотипом: 

…Я выбрал бы другую, когда б я был, как ты, поэт… 

Более того, пародийность портрета поддерживается как аллюзиями на известных живописных героинь («Точь-в-точь в Вандиковой Мадонне…»), так и сравнением с небесным светилом, что формирует образ иронического повторения литературного стандарта.

Не менее важны детали в характеристике Ленского. Первоначальная авторская редакция содержала словосочетание «с душой филистер геттингенский», что подчеркивало специфику буржуазной натуры героя. Такое уточнение формирует у читателя ожидание банального жизненного пути романтического мечтателя, чья восторженность оказывается лишь модным клише.

М. Е. Салтыков-Щедрин в цикле «Губернские очерки» создает панораму сатирически окрашенных персоналий. Стиль писателя опирается на особую организацию фразеологии, работая с интонационными оттенками. Пример — глава о Порфирии Петровиче, где сатирическая нагрузка переносится на риторические конструкции: 

…всякое телодвижение его брызжет нестерпимым величием… Как жаль, что Порфирий Петрович ростом не вышел: отличный был бы губернатор! 

Здесь гротеск, гипербола и элементы фантастики призваны типизировать персонажа, а уменьшительные формы лексики усиливают эффект авторской иронии, придавая образу второе смысловое дно.

Выразительная художественная деталь способна полностью заменить внешнюю характеристику — таков подход А. П. Чехова. В «Толстом и тонком» отсутствуют традиционные портретные «штрихи»; вместо этого писатель концентрируется на обонятельных ассоциациях: аромат ветчины и кофейной гущи сопровождает «тонкого», в то время как «толстого» — флердоранж и херес. Само наименование рассказа вызывает у читателя литературную ассоциацию с ярко типизированными портретами из «Мертвых душ» Гоголя, где наблюдаем обобщающие сатирические характеристики различных сословий. В повествовании Чехова о женской натуре («Женщина с точки зрения пьяницы») сатира обретает форму вкусовых метафор: разные возрастные периоды ассоциированы с сортами алкогольных напитков («дистиллированная вода», «шампанское», «коньяк» и др.), что становится ироническим художественным приемом.

Многообразие способов и жанров портретного описания

Эпос предоставляет широчайший диапазон портретных стратегий: от детального описания через сравнение до импрессионистских набросков и смелых метафор. В поэзии и драме, напротив, приемы выражения внешности и свойств персонажа строятся по иным законам. Так, лирика изобилует портретами в балладах, поэмах, песнях, пародиях и эпиграммах, а также в лирике с персональными адресатами.

Особо показательна поэтическая техника А. С. Пушкина по созданию сатирической характеристики в минималистичной детали, делающей объект мгновенно узнаваемым в кругу современников. Иллюстрация — знаменитое «Собрание насекомых», где поэты и знакомые сравниваются с насекомыми, а само сравнение приобретает форму развернутой метафоры. В поэмах и посвящениях портрет адресата может приобретать обобщенный характер, где особенно важны устойчивые метафоры и сравнения; пример — стихотворение Д. Давыдова «Поэтическая женщина», где обобщенный женский образ подается рядом экспрессивных назывных предложений и противопоставлений: 

Что она? – Порыв, смятенье, 

И холодность, и восторг…

В драматургии, за исключением ряда современных форм, классическое описание внешности сведено к минимуму. В пьесах преобладают авторские ремарки, монологические и диалоговые саморазоблачения. В античных трагедиях, где основой служит миф, использование масок заменяет индивидуальные характеристики; гротеск, гипербола и стандартный набор эмоций делают участников узнаваемыми. С точки зрения структуры, все роли исполнялись мужчинами, а психологическая конкретизация персонажей воспринималась как избыточная.

В эпоху классицизма в европейской и русской драме закрепилась четкая типизация: герои делятся на положительных и отрицательных, а их внешний вид часто отражается в ремарках и костюме как показателе статуса. Поведение и речь персонажа становятся центральными признаками портрета. В комедии Мольера «Скупой» сатирическое описание формируется внутри диалогов. Так описание молодых людей Гарпагоном («…петушиные голоса, кошачьи усики…») строится на гротескном контрасте иронизации типов.

В реалистической драме XIX-XX вв. портрет героя может проявляться как в авторских списках персонажей («Ревизор» Гоголя), так и в обширных ремарках («Чайка» Чехова) или психологических монологах. Замечания о деталях костюма («Все, кроме Бориса, одеты по-русски» — Островский, «Гроза») несут смысловую нагрузку, подчеркивая дистанцию героя от среды. Психологическая характеристика может оформляться как автокомментарий персонажа, превращаясь в этюд (например, рассуждение Треплева о матери в «Чайке» Чехова).

История развития портретных приемов в художественной литературе — путь от примитивной типизации к многомерности индивидуализированных образов, каждый из которых создается посредством индивидуального авторского стиля и особой системы средств выразительности.