Судебный контроль как одна из форм осуществления правосудия в досудебном производстве

Характеристика судебного контроля с точки зрения законодательства

С начала разработки концепций судебной реформы введение судебного контроля в досудебном производстве оценивается как одно из важнейших направлений. Значение этого направления не вызывает сомнения ни сторонников реформ ни у их противников.

С начала 1990-х годов при выборе вектора развития уголовного процесса и после принятия уголовно-процессуального кодекса это направление деятельности являлось предметом дискуссий. Разработчиками Концепции судебной реформы предполагалось обеспечение гарантий конституционных прав и свобод человека, а также повышение оснований для возбуждения уголовного дела и качественного предварительного судебного расследования.

Противниками процесса судебного контроля выдвигались мнения о том, что кроме бюрократической волокиты, контроля судебного расследования ничего не даст, а порядок обжалования в суде действий и решений органов уголовного преследования не обеспечит законности и обоснованности и приведение к «заморозке» расследования.

Было бы неправильно преуменьшать то, что причиной возражения введения судебного контроля является сопротивление структур силового ведомства при преобразовании государства тоталитарного в государство демократическое. В то же время нельзя утверждать, что сторонниками судебного контроля опускался то факт, что для полноценного внедрения в судебную практику требуется не только масштабное организационно-финансовое усилие, но и изменения в правовом сознании представителей юридического сообщества.

С 1992 года начинается процедура закрепления судебного контроля на законодательной и организационной основе путем введения в состав Уголовно-процессуального Кодекса РСФСР статьи 220.1 и 220.2 об обжаловании в суде ареста или продления срока нахождения под стражей (Закон Российской Федерации, принятый 23.05.1992 «О внесении изменений и дополнений в Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР»). Уже в процессе реализации судебного контроля за предварительным расследованием свои дополнения внесли Конституционный и Верховный Суд Российской Федерации.

Формы судебного контроля

На сегодняшний день судебный контроль закреплен в законодательстве и на практике в двух формах: предварительная и последующая.

Последующий судебный контроль состоит из двух видов:

• Проверка судебными органами законности и обоснованности действий, а также решений на основании жалоб участников процесса или других лиц, которые считают, что их конституционные права нарушены;
• Проверка подобного характера проводится на основании сообщений правоохранительных органов о выполнении ими следственных действий, которые посягают на конституционные права и свободы участников процесса, если для проведения действий такого характера необходимо принятое решение суда.

С научной и практической точки зрения вопросы о составе действий и решений, которые могут быть обжалованы в суде вызывают спорные ситуации. 

Предметом этих мнений являлись вопросы, которые напрямую касались потенциальных заявителей жалоб, решений, которые подлежали обжалованию в судебных органах. Но в постановлении было зафиксировано, что решение правоохранительных органов о возбуждении уголовного дела не является ограничением конституционных прав человека, поскольку это решение дает начало процедуре судебного производства, перемещая взаимоотношения человека и государства в процессуально-правовую плоскость с предоставлением процедурных гарантий.

С ограничением прав и свобод связывают решения об избрании мер пресечения, ареста имущества, отстранение от должности; именно эти решения сторона судебного процесса может обжаловать с целью защиты собственных правовых интересов.

Профессором Т.Г Моршаковой утверждалось, что акт возбуждения уголовного дела способствует формированию процессуальных условий с целью дальнейшего применения правовых мер ограничения и исключать его из перечня возможных обжалуемых в дальнейшем документов не стоит. 10 февраля 2009 года Постановлением Пленума Верховного Совета Российской Федерации был решен данный вопрос: в отношении конкретного гражданина постановление о возбуждении уголовного дела может быть обжаловано в порядке судебного разбирательства.

Установлен факт того, что вышеуказанное процессуальное решение само по себе уже посягает на права и законные интересы граждан, которые подлежат судебному расследованию, но это только в случае, если дело возбуждено не по факту или в отношении неопределенного круга лиц, а с указанием конкретного имени гражданина.

Эффективность судебного контроля и его проблемы

Во многих постановлениях Конституционного Суда Российской Федерации допускается разделение статуса лица на фактический и формальный, управомоченного на обжалование действий и решений следственных органов, а также распространение соответствующего вида права на любых лиц, чьи интересы были задеты судебным решением или действием, независимо от того, являются ли участники процесса официально признанными.

Весь комплекс решений высших судебных инстанций Российской Федерации, подлежащий оценке, можно сказать, что правомочные заявители жалоб и обжалуемые акты досудебного производства являются практически открытыми и позволяют судебным органам принимать решение о поступившей жалобе в индивидуальном порядке, а при неприемлемости жалобы считать ее исключением.

Вопрос эффективности судебного контроля, в первую очередь – предварительного контроля, вызывает все больше споров и становится риторическим. Практика «судебного санкционирования» дает повод для сомнений в том, что судами было принято эффективное участие в процессе обеспечения законности предварительного расследования. 

Внешняя форма судебного порядка принятия решений в пределах судебного контроля подвергалась за всё время действия Уголовно-процессуального Кодекса Российской Федерации определенной корректировке, но при этом оставалась наиболее демократичной, чем иные формы ведомственного контроля и прокурорского надзора. 

На судебном заседании могут присутствовать и давать показания сами подозреваемые; защитники, представляющие интересы стороны и имеющее право предоставления доказательств и опровержения доводов органов расследования, которые требуют арест. На практике все эти особенности оказались не более, чем формальным ритуалом, который не влияет на решение вопроса никаким образом при условии того, что содержание под стражей ограничивает основные конституционные права – право на свободу и личную неприкосновенность.

В теории проблема эффективности судебного санкционирования арестов является наиболее острой. При этом на практике она перестала быть проблемным вопросом: участники следственных процедур оповещаются, вызываются на заседание, выслушиваются, а заявление о ходатайстве подлежат рассмотрению и обсуждению. В большинстве случаев при обосновании судебных решений используются цитаты из закона и из ходатайств органов сферы уголовного преследования «о тяжести совершенного преступного деяния», а также о возможном препятствии или скрывании обвиняемого лица, будто судебное заседание не проводилось, а решение выносится на основании материалов без возможности выслушивания доказательств обеих сторон.

В практику вынесения ходатайств некоторые изменения были внесены Постановлением Пленума Верховного Суда Российской Федерации, принятого 29 октября 2009 года «О практике применения судебными органами мер пресечения в виде содержания под стражей, залога и домашнего ареста» и принятое взамен данного акта Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации, утвержденного 19 декабря 2013 года «О практике применения судебными органами законодательства о мерах пресечения в виде содержания под стражей, домашнего ареста и залога», которые содержали рекомендации по обеспечении не только формального, но и фактического обоснования ходатайств органов расследования при применении мер пресечения в отношении конкретных лиц. Это не требует определенных разъяснений высших судебных инстанций – текстом закона уже предопределены необходимые требования. Но согласно практики, сложившейся в сфере российско-советской юрисдикции даже те вещи, которые не являются поводом для проведения расследования, должны быть подтверждены положениями Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации, ссылки на которые стали мотивацией принятия того или иного судебного решения. Существенных изменений в практике выбора мер пресечения не произошло, не учитывая факта распространения процедуры домашнего ареста, в том числе по результатам рассмотрения ходатайств о заключении под стражу органами судебного расследования.

Преобразование правового института судебного контроля не в области досудебного производства окончательно не завершено. Судебный контроль стал составной частью правовой реальности Российской Федерации, которая не подлежит обсуждению с точки зрения «быть или не быть?». Однако нельзя утверждать о том, что существующий судебный контроль оправдал возлагаемые на него ожидания, поскольку он не стал гарантом обеспечения основных прав и свобод человека.

Деятельность суда с точки зрения осуществления правосудия

В последние годы можно наблюдать развитие проблем злоупотребления правом судебного обжалования, которые становятся объектом самостоятельных научных исследований. Злоупотребления правом судебного обжалования является результатом реакции общества на неэффективное исполнение судебного контроля при защите прав, которые действительно были нарушены и искусственность процедурных механизмов.

В научных работах В.А Терекяна отмечается то факт, что при принятии судебных решений относительно защиты прав заявителей жалоб, эффективность судебного контроля аннулируется на этапе исполнения за счет того, что отсутствуют гарантии своевременного выполнения такого рода решений.

При этом нет оснований для сокращения области применения судебного контроля и отказа от данного правового института. Опыт государства, которые относятся к англо-американской и континентально-европейской системе уголовного судебного производства, показывает что вмешательство органов судебной власти в органы уголовного преследования для устранения или предотвращения ущемления прав граждан влечет за собой задачу ограждения человека от произвола органов власти. Многие государства на собственном опыте доказали необходимость в своевременном вмешательстве органов правосудия в процесс применения правовых норм при возникновении угрозы правам и свободам личности еще задолго до того, как это нарушение станет поводом судебного разбирательства. Такие угрозы могут нанести последствия необратимого действия и поспособствовать возникновению негативных прецедентов между властью и населением.

Поэтому необходимо проанализировать сущности процедуры судебного контроля как одного из видов деятельности судебных органов. Возникает вопрос о том, что судебный контроль это правосудие или же это особый вид судебной деятельности, не имеющий отношения непосредственно к правосудию. Относительно этих вопросов в юридической литературе встречаются разногласия. В современной науке достигнуто общее согласие о том, что правосудие является форма воплощения судебной власти, а сам суд – орган государственной власти, осуществляющий правосудие над преступниками.

Вступая в спор с утверждением В.М Борзова относительно того, что деятельность судьи, связанная с судебным производством является правосудием, Ф.Абашева связывает определение правосудия к разрешению судом вопросов о виновности или невиновности лица. Иными словами, Ф. Абашева подразумевает то, что со стороны исполнения судебных процедур, судебная деятельность может выступать как правосудием, так и не является им, исходя из полученных результатов этой деятельности. 

Такое мнение возникло из-за разделения деятельности судьи на две категории – правосудие и не правосудие. Иные авторы, не подразделяя судебную деятельность на определенные категории, объединили весь уголовный процесс с учетом всех стадий в единую систему судебного контроля, что не повлияло на определение самой сущности судебного контроля. При изучении литературы и проведении определенных теоретических анализов, авторы делают выводы о спорности и о необходимости аргументации ответов относительно данного аспекта в судебной отрасли. Это приводит к тому что авторы зачастую воздерживаются от конкретных формулировок.

Для более точного определения того, что является ли судебный контроль правосудием, необходимо дать ответ на два взаимосвязанных вопроса:

• Является ли предметом судебного контроля социальный конфликт, разрешаемый в процессе расследования уголовного дела, если суд представлен в качестве органа государственной власти;
• Существуют ли основания для сопоставления между собой судебного контроля и разрешения возникшего уголовно-правового конфликта, ставшего впоследствии предметом уголовного процесса?

При разграничении понятий «судебный контроль» и «правосудие», авторы руководствуются тем, что с помощью правосудия разрешаются уголовные дела и дается ответ на вопрос о виновности или невиновности обвиняемого лица, в совершении инкриминируемого ему преступления. В таком случае, предметом разрешения становится уголовно-правовой конфликт между двумя сторонами – лицом, которое совершило преступление и самим государством. Именно таким образом именуются стороны в сфере материально-правового конфликта, который подлежит разрешению судом в процессе рассмотрения уголовного дела. В таком случае можно утверждать что судья совершает правосудие.

Разрешение судом социальных конфликтов

На практике возникает еще один существенный вопрос – возможно ли разрешение судом социального конфликта в определенной правовой сфере, если ходатайство или жалоба рассматривается в порядке судебного контроля? Стоит отметить, что конфликт такого вида не является уголовным конфликтом, на основании которого и совершается вся уголовно-процессуальная деятельность по возбужденному делу или в связи с его возбуждением. Не стоит отрицать факт наличия самого конфликта между публичным интересом, который связан с необходимостью обеспечения беспрепятственного движения уголовного дела и установления обстоятельств, имеющих юридическое значение, и личным интересом граждан как носителей конституционных прав и свобод. На момент возникновения и начала процесса разрешения этого конфликта не имеет значения тот факт, что является ли гражданин субъектом в уголовном правоотношении или лицом, которое совершило преступное деяние, то есть выступает ли гражданин в качестве участника уголовно-правового конфликта. При возникновении подобного рода конфликта не имеет значения то, что относится ли частный интерес к правовым.

Защитой публичного интереса также является факт судебного контроля за деятельностью органов уголовного преследования, которая вторгается с область конституционных прав и свобод личности. 

Нет оснований для противопоставления друг другу разрешаемых конфликтов. То есть, суд, который рассматривает уголовное дело по существует занимается разрешением одного конфликта, а суд, который рассматривает материалы дела в процессе судебного контроля – другой конфликт. Несмотря на то, что обе процедуры регулируются уголовно-процессуальным законом, нет законных оснований для сравнения их между собой делать выводы относительно принадлежности одних процедур к правосудию, а иных процедур – к чему-то другому.

При рассмотрении уголовного дела по существу, суд может выдать заключение о том, что уголовно-правовой конфликт отсутствует и это заключение повлечет за собой сомнения в наличии иных конфликтов, разрешаемых в течении всего досудебного производства.

Все различия процедурного процесса не выходят за определенные рамки, поскольку процедура судебного разбирательства в сфере социальных конфликтов обязана быть приспособленной к особенностям индивидуального конфликта. То есть, процедура судебного разбирательства не является четко установленным процессом разрешения конфликтов, а представляет собой процедуру, учитывающую тонкости и особенности возникающих конфликтов в определенной сфере.

Можно утверждать о том, что законодатель, при определении понятия «судебное разбирательство», руководствовался аналогичным пониманием правосудия. 

В юридической практике возникает еще один вопрос – теоретическая и практическая ценность положительного или отрицательного ответа на вопрос о том, что является ли судебный контроль правосудием? С положительной точки зрения, исследователем признается тот факт, что суд как орган судебной власти не иметь иных социально-правовых и уголовно-процессуальных функций, кроме функции совершения правосудия. Суд создан с целью совершения правосудия, окончательно разрешив социальный конфликт. Им не могут быть заменены государственные органы контроля и надзора, так же как и эти органы не вправе вмешиваться в судебную деятельность. В таком контексте судом может быть осуществлено только правосудие. С отрицательной точки зрения, на суд возлагаются иные государственные функции, кроме функции совершения правосудия, тем самым создавая теоретические возможности использования органов судебной власти.