Вопросы социальной дифференциации языка

Особенности современного этапа дифференциации языка

Вопрос социальной дифференциации языка уходит корнями в давние традиции мировой лингвистики. Начало этого вопроса – в известном тезисе И. А. Бодуэна де Куртенэ о «горизонтальном» или территориальном и «вертикальном» или социальном делении языка. Очерченной проблемой в первой трети 20 века занимались заметные представители французской социологической школы в языкознании вроде А. Мейе, а также ученики известного швейцарского лингвиста Ф. де Соссюра: А. Сэшеэ, Ш. Балл, Ж. Вандриес, В. Матсзиус, Б. Гавранек, Э. Сепир, Дж. Ферс и многие другие. Большой вклад в эту проблему внесли также и отечественные языковеды: Е. Д. Поливанов, Р. О. Шор, Г. О. Винокур, А. М,. Селищев, Л. П. Якубинский, В. М. Жирмунский, Б. А. Ларин, М. Н. Петерсон, В. В. Виноградов, М. М. Бахтин и прочие.

Прямолинейный взгляд на дифференциацию

Современный этап разработки проблемы характеризуется некоторыми особенностями. И первая из них – это отказ от широко распространенного в прошлые годы прямолинейного взгляда на дифференциацию языка по причине социального расслоения общества. Этот взгляд имеет в виду, что расслоение общества на классы приводит непосредственно к формированию классовых диалектов и даже отдельных языков. Наиболее ярко такая точка зрения была отображена в книге «Очерки по языку» 1932 года авторов А. М. Иванова и Л. П. Якубина. То же самое можно найти в работах «Язык пролетариата», «Язык крестьянства» и прочих из журнала «Литературная учеба» 1930-х гг. авторства Л. П. Якубинского.

Но более убедительна сегодня мысль, которую разделяют большинство лингвистов, о том, что природа и характер отношений между структурой общества и социальной структурой языка являются достаточно сложными и непрямолинейными. Социальная дифференциация языка является отражением не только и не столько современного состояния общества, сколько предшествующих его состоянию характерных особенностей его структуры и изменений этой структуры в предшествующие эпохи, на разных моментах развития конкретного общества. Поэтому возникает необходимость постоянно держать в уме тезис, который высказывали языковеды в прошлом и который актуален и сегодня: темпы языкового развития заметно отстают от темпов развития общества, язык ввиду своего назначения быть связующим элементом нескольких сменяющих друг друга поколений является более консервативным в сравнении с определенной социальной структурой.

В. М. Жирмунский писал о том, что социальную дифференциацию языка определенного общественного коллектива нельзя рассматривать статически, в плоскости синхронного среза, не учитывая динамику социального развития языка (и общества, можно добавить). Язык конкретной эпохи при рассмотрении его в его социальной дифференциации – это система в движении, разные элементы этой системы по-разному продуктивны и двигаются с разной скоростью. Если просто механически сопоставлять последовательный ряд синхронных срезов, все равно нельзя воспроизвести динамику этого движения. При описании структуры языка с позиции ее социальной дифференциации, должны быть учтены ее прошлое и будущее – вся потенциальная перспектива ее социального развития.

Механистичность и априоризм подхода

Отказ от прямолинейного объяснения проблемы социальной дифференциации языка и признание сложности социально-языковых связей имеет отношение с другой особенностью разработки обозначенной проблемы в современном языкознании. А именно: в случае общей тенденции к определению системных связей между языком и обществом социолингвисты говорят о механистичности и априоризме такого подхода в изучении проблемы – он утверждает полную изоморфность (полную соотносительность свойств) структуры языка и структуры общества, которое он обслуживает.

То, что люди преувеличивают и неправильно представляют себе изоморфмность языковой и социальной структур, можно объяснить тем, что до недавнего времени не было никаких конкретных социолингвистических исследований, а относительно трактовки социально-языковых связей ведущим был умозрительный подход. После того как появились работы, которые брали за основу объемный языковой и социальный материал, теория изоморфизма стала еще более нестабильной.

Исследования показывают, что социальное крайне сложно трансформировано в среде языка, поэтому социальная структура языка и структура речевого поведения людей в обществе имеет определенные черты. Они обусловлены социальной природой языка, но не имеют прямых аналогий в структуре общества. К примеру, такими являются типы варьирования средств языка, которые зависят от социальных характеристик, того, кто говорит и от условий речи (по Лобову это социальная и ситуативно-стилистическая вариативность).

Современный немецкий лингвист М. Бирвиш пишет, что не существует простого и очевидного соответствия между характером социальных и экономических условий и языковыми особенностями. Другими словами, главные различия между экономически неоднородными социальными группами не имеют непосредственного отражения в системе языковых разновидностей, которые существуют в конкретном языковом обществе.

В случаях, когда социальные факторы являются детерминантами речевого поведения, не наблюдается взаимноднозначного соответствия между этими факторами и языковой неоднородностью, которую они обуславливают. К примеру, структура отношений между участниками общения в большей степени влияет на выбор говорящими функциональных стилей языка. Но между типами этих отношений (официальные – нейтральные – дружеские) и функциональными стилями не отмечается полное соответствие. В случае официальных отношений могут использоваться и официально-деловой, и научный, и публицистический стили, один и тот же стиль может использоваться как в официальных или нейтральных, так и в дружеских отношениях между участниками ситуации общения.

Также механизм изменения стилистического рисунка речи не совсем соответствует механизму изменения тональности речевого общения. При ослабленном социальном контроле над речевым поведением коммуникатов (к примеру, когда происходит переход от официальных отношений к неофициальным) не происходит снятия контроля нормативно-языкового контроля (чаще всего те, кто общаются, продолжают руководиться принятыми в конкретном языке нормами).

Широкий взгляд на проблематику

Разработка проблемы социальной дифференциации языка в современной социолингвистике отличается более широким, чем это было раньше, взглядом на проблему. Ее начинают рассматривать в контексте варьирования языковых средств (причины могут быть социальные или внутриязыковые). Среди прочих – такие средства, которые принадлежат относительно однородным языковым образованиям вроде литературного языка.

Среди исследователей есть те, кто указывает на уже сформировавшуюся теорию варьирования. Она описывает разные колебания в языке и его применении. Такая теория берет за основу постулат, в соответствии с которым реальное речевое поведение человека зависит не только его языковой компетенцией, но также и знанием социально обусловленных коннотаций (смыслов, которые сопутствуют основному значению слова).

По мнению М. Бирвиша, язык усваивается разными людьми в разных социальных условиях, поэтому в итоге они овладевают разными грамматиками языка. Описывать такие различия нужно при помощи особых расширительных правил или extension rules – они берут во внимание сами языковые единицы и их коннотации. Такой аспект изучения социальной дифференциации языка связан с довольно очевидными попытками ученых отказаться от чересчур жесткого подхода к расслоению языка на различные подсистемы, которые опирается только на социальные критерии, а также начать использовать в решении проблемы функционально-стилистическую варьируемость языковых образований.

Социальные категории вроде статуса, престижа, социальной роли рассматриваются некоторыми исследователями как факторы, которые воздействуют на стилистическое варьирование языка. Классификация Й. Крауса берет за основу именно эти категории в процессе исследования стилеобразующих факторов. Среди них он выделяет:

• те, что связаны с характером языковых сообщений и их функций;
• те, что связаны с ориентацией говорящего на слушающего;
• те, что связаны с оценкой личности говорящего.

Для некоторых современных исследований в области стилистики свойственно внимание к фигуре говорящего – как к одному из ключевых факторов, который определяет варьирование речи, выделение различных типов говорящего в зависимости от социальных и ситуативных признаков. Таким является новаторское для того времени исследование У. Лабова. В нем он отмечал зависимость фонетической вариативности современного американского варианта английского языка от социального расслоения говорящих и стилистических условий речи.

Вполне успешная попытка поиска связи ролевой структуры поведения человека и функционально-стилистической дифференциации принадлежит лингвисту из Петербурга К. А. Долинину. Он считал, что функциональные стили – это обобщенные речевые жанры или речевые нормы построения определенных и довольно широких классов текстов. В этих текстах находят воплощение обобщенные социальные роли: ученого, поэта, журналиста, администратора, политика и др. Такие нормы наподобие любых других норм ролевого поведения зависят от ролевых ожиданий и ролевых предписаний, предъявляемых к говорящему или пишущему. Субъект речи или автор в курсе, что текста подобного рода с этой целью строятся именно таким образом и никаким другим, а также то, что читатели или слушатели ожидают от него конкретно такого речевого поведения. На примере функциональных стилей можно увидеть традиционное представление об определенной деятельности, которое бытует в определенной культуре, о социальном статусе культуре (взгляд на нее в обществе), о требованиях, предъявляемых к тем, кто занимается культурой, а также о ролевых предписаниях и ролевых ожиданиях, которые приняты субъектом и определяют его отношение к себе как к исполнителю роли, к адресату речи как ролевому партнеру и к предмету речи как объекту ролевой деятельности.

Говоря о сравнительной новизне социально-стилистического момента изучения социальной дифференциации языка, стоит отметить, что предпосылки для социологической интерпретации стилистических различий в языке уже можно найти в работах языковедов первой половины 20 века. Здесь в первую очередь нужно назвать работы академика В. В. Виноградова. Его лингвистическая концепция отличалась социально-стилистическим анализом языка.

В ходе исследования истории русского литературного языка 17-19 веков, В. В. Виноградов придерживался конкретно-исторического характера описания разнообразных его подсистем. Различные понятия вроде просторечия, простонародного языка, чиновничьего языка, солдатского жаргона и прочего он трактовал с ориентацией на то, к какому этапу развития русского языка они относились. В разговоре о различиях просторечия и простонародного языка в конце 18 – начале 19 века он указывал, что понятие просторечие затрагивает широкую, ненормированную, разнородную область фамильярно-бытовых стилей дворянства (неофранцузившегося), духовенства, разночинной интеллигенции, а также мещанства.

Просторечие стремилось к главной роли национального выразителя коренных русских бытовых начала. Это его отличало и от ученого, книжного, «славенского» языка, и от чужих, заимствованных в основном французских форм речи русских европейцев. Престоречие было довольно пестрой смесью народных (у них не было узко-областного значения) слов и идиом городского общеупотребительного говора общеупотребильных профессионализмов и арготизмов, а также подвижного фонда выражений из различных социальных стилей буржуазно-дворянской и мещанско-крестьянской устной речи.

В отличие от просторечия, Виноградов считал простонародный язык обиходным языком крестьянства (вне зависимости от областного деления на диалекты), дворни6 мещанства, городских ремесленников, мелких чиновников, мелких буржуа, которых не коснулась просвещение. Простонародный язык встроился в просторечие, начал питаться его формами и пополнил их. В целом, черта между просторечием и простонародным языком была подвижной и извилистой. В низких и наиболее отдаленных от сферы литературного повествования формах дворянское просторечие сливалось простонародностью.

Виноградов в ходе изучения русского литературного языка и его истории пытался разглядеть за стилистическими разновидностями литературного языка социальную подоплеку, а во взаимоотношениях литературного языка и просторечия, диалекта и жаргона – взаимные связи коллективов носителей этих языковых подсистем.

Виноградов часто говорил о социально-экспрессивной окраске, характерной для языковых средств, чем он объяснял социальное расслоение языка. Стоит сказать, что он рассматривал эту окрасу в связи с социально-коммуникативной закрепленностью разнообразных функциональных разновидностей речи. Таким образом он оказался впереди некоторых идей современной социолингвистики в вопросе зависимости речи от ситуации и от социальных ролей коммуникантов. Относительно разновидностей диалога он писал, что в сознании общества закреплены некоторые шаблоны диалогов, которые дифференцированы по типичных категориям быта. К примеру, официальный разговор, служебный разговор, интимный разговор, семейная беседа и др. Даже держа в уме представления о разных формах социального взаимодействия вроде «судебного процесса», «дискуссии», «прения» и прочих, мы находим определенные ассоциации о сопровождающих их формах речи. Наподобие того, что существуют разные виды социально-экспрессивной окраски слов, так существуют и разные типы социально-экспрессивных разновидностей диалога.

Виноградов говорил о необходимости учитывать социальную и стилистическую окраску слов, попадающих в литературную речь из некодифицированных разновидностей русского национального языка. Он указывал на гетерогенный характер языковых образований, которые всегда рассматривались целым (речь идет о социальном диалекте, профессиональном жаргоне, крестьянском говоре), а также на слишком сложное и в разное время различное дробление в зависимости от нескольких факторов. В этом смысле его характеристики языковых средств являются ярким образцом социолингвистического анализа языковых фактов.

По мнению Виноградова, за каждым из языковых фактов стоит социальное лицо носителя языка. Его стилистические квалификации определенных слов и оборотов – это одновременно и социальные их характеристики. Кажется, что Виноградов был одним из родоначальников социостилистики социолингвистической дисциплины – только сейчас она получает систематическое развитие.

В ходе сравнения современных социостилистических исследований и трудов ученого важно обозначить увеличивающуюся детальность анализа, попытки найти социальные различия на всех более мелких участках языковых образований.

К примеру, социально обусловленную вариантивность средств можно увидеть в подсистеме национального языка – в литературном языке, единство и нормативность которого сознательным образом культивируется и охраняется при помощи общественных и научных институтов. В среде современных исследователей существует отличие литературного языка как теоретического конструкта и как данности и реальной коммуникативной системы, которая функционирует в определенных национальных условиях. Степанов писал о том, что единый литературный язык – это больше тенденция или идеальное задание, чем реальность.

На самом деле в синхронном срезе национального языка может существовать его функциональная дифференциация, которую можно объяснить:

• наличием региональных вариантов или субстандартов литературного языка;
• социальной стратификацией литературного языка.

В этом плане не является исключением и современный русский литературный язык. Его система отличается вариантностью средств, она обусловлена как функционально-коммуникативными факторами, так и социальными факторами: различиями говорящих по возрасту, сфере деятельности, характеру и уровню образования, а также прочими признаками.

Также оценки фактов языка его носителями являются социально маркированными. Одни представители социальных групп могут воспринимать что-то нейтрально, а представители других групп – высказывать протест и раздражение или отстаивать его как единственный вариант выражения. Определенные языковые единицы могут быть оценены в качестве символов принадлежности говорящего к конкретной социальной группе. К примеру, произношение шы-гм, жь-ра – свойственно старшему поколению потомственных москвичей, а использование форм чт-о, коне(ч)о – для петербуржцев. Полумягкие ж и ш в иноязычных словах вроде жюри и брошюра характерно для речи представителей старой интеллигенции и др.

При характеристике в общем современного этапа в развитии проблемы социальной дифференциации языка важно выделить интерес исследователей к промежуточным образованиям, таким как полудиалекты, интержаргоны. Они возникают во многих национальных языках и связаны с интеграционными процессами, которые происходят в современных обществах:

• сближением разных социальных групп и слоев;
• миграцией;
• урбанизацией населения и вытекающим из этого объединением в условиях города разнодиалектных и разноязычных групп людей;
• увеличением социальной мобильности др.